среда, 5 августа 2015 г.

Два разных типа личности в повести Кира Булычёва "Перевал"

          Хотя Булычёв тут вроде и ни причём…
          К идее статьи подтолкнули, как ни странно, мысли о том, почему Россия после очередной попытки, какой уж за многие века, если вспоминать Елену Глинскую, Бориса Годунова и Лжедмитрия Первого, (Киевскую Русь не рассматриваем) приблизиться к цивилизации, в двадцать первом веке вновь покатилась назад в дикость и варварство. А если говорить прямо- в глубокую задницу после нескольких лет надежд на лучшую жизнь.
       На эту тему давно уже писали Чаадаев, Салтыков-Щедрин, Ключевский, Бердяев, Федотов, многие другие. Я уж не говорю за сегодняшний день.
         Чего я приплёл Кира Булычёва, писателя- фантаста, ориентировавшегося в значительной мере на детско-юношескую аудиторию? А у него в повести «Перевал» на примере двух юных персонажей показаны различия между европейским, инновационным типом мышления и азиопским, т.е., традиционалистским. Основанным на «духовных скрепах».
          Кир Булычёв, он же Игорь Всеволодович Можейко (1936-2003), ученый- востоковед и писатель фантаст. Фантастических произведений написал достаточно много, известен массам, однако, в большей степени мультфильмом «Тайна третьей планеты» и серией художественных фильмов по его повестям, среди которых «Гостья из будущего».
          Последний фильм породил среди подростков позднего СССР «алисоманию» в честь главной героини Алисы Селезневой (актриса Наталья Гусева). Мультфильм доставил своими персонажами, среди которых та же Алиса и птица- говорун, породившая мем, чем оный птиц отличается.
         Анекдот в тему: «Чем отличается птица- говорун от депутата Госдумы? Птица- говорун отличается умом и сообразительностью».
         Повесть «Перевал» была написана году в восьмидесятом, после Булычёв её продолжил, включив эту повесть первой частью в другую- «Посёлок». Но я читал только «Перевал». В 1988 году по «Перевалу» был поставлен мультфильм, который вроде бы самому Булычёву не понравился…
         Пара слов о книжках вообще и фантастике, в частности. Как любой мало-мальски ценный товар, наряду с колбасой, пивом, презервативами и ещё многими сотнями и тысячами необходимых для нормального существования людей товаров, книги в СССР были дефицитом. Посредством дефицита, в дополнение к партийной, профсоюзной, комсомольской, пионерской и октябрятской организациям, а также ГУЛагу советская власть воспитывала «нового человека», достойного жить в светлом коммунистическом завтра.
         В середине семидесятых партия и советское правительство стали давать талон на покупку дефицитной книги за 20 килограммов сданной макулатуры. Первыми такими книгами были, помнится, Конан Дойль, «Три мушкетёра», «Женщина в белом» Уилки Коллинза…
         Фантастику на талоны вроде бы не давали. Мне же удалось существенно пополнить семейную библиотеку разными книгами, от классики до фантастики, когда с 1984 года стал ездить в загранкомандировки в Венгрию и Чехословакию. В странах СЭВ были магазины советской книги, где можно было купить действительно хорошие книги, а не только произведения Маркса- Ленина- Брежнева- Суслова, которыми были уставлены полки магазинов в СССР.
          Вот из загранкомандировок, наряду с другими книгами, привёз я и покетбуки серии «Библиотека советской фантастики». В массе своей не фонтан, конечно, но время такое было, хорошего вообще мало. Среди привезенных книг оказался и «Перевал» Булычёва. Который был вполне читабелен, имел увлекательный сюжет.
          В те годы вопросы общественного устройства меня занимали мало, альтернатив узкому коридору, по которому шёл Советский Союз, не было. Вернее оные мне, как и подавляющему большинству сограждан были неизвестны. Марксистско-ленинскую жвачку читали в вузе, чтобы сдать очередной зачёт или экзамен, а потом выбросить эту белиберду из головы. Имена Хайека, Кейнса и прочих нам были незнакомы, не говоря уже о сути их экономических теорий.
          Тем не менее, тогда я обратил внимание на разнохарактерность двух главных героев повести- подростков Олега и Дика. И это не просто два разных характера, это два разных мировоззрения. Которые заметны среди соотечественников и тогда, и теперь.
           Итак, к повести. Я её сейчас не перечитывал, перескажу, как помню.
           На далёкой планете совершает аварийную посадку космический корабль землян. Члены экипажа, составленного из семейных пар, опасаясь утечки радиации, спешно покидают корабль, не сумев прихватить множество нужных вещей.
           Бегут как можно дальше от радиационной опасности, и за высоким перевалом основывают посёлок. Где начинают выживать среди местной флоры и фауны, используя первобытные орудия труда. В том числе ножи, луки и стрелы для борьбы с местными хищниками.
          В течение шестнадцати лет жизни в посёлке предпринимают три неудачные экспедиции к оставленному космическому кораблю, чтобы забрать там многие необходимые для жизни вещи. В очередную экспедицию отправляют выросших уже в посёлке, физически более выносливых юношей Олега и Дика, девушку Марьяну из старших- учёного Томаса. В пути через перевал Томас гибнет…
          Сюжет повести и описывает движение троих молодых людей через перевал, их борьбу с природными трудностями и хищниками. Причём Булычёв постоянно подчёркивает разницу между юношами. Родившийся уже на планете Дик гораздо более адаптирован к суровой среде, очень хорошо владеет луком. В общем, дитя природы…
           Олег другой. Он родился ещё на корабле, в детстве родители часто рассказывали ему о Земле, и, мало того, обучали разным, практически абсолютно не нужным на этой планете наукам, включая математику, физику. Учили думать. Может быть в ущерб практическим навыкам.
           В результате, хотя Дик, безусловно, более полезен в дикой природной среде, в нестандартных ситуациях ребят выручает смекалка Олега. Давно уже читал, конкретных эпизодов не помню, вот один в качестве примера. Когда троица подошла к кораблю… Да, уровень радиации за прошедшие годы перестал представлять угрозу для здоровья. В общем, не знали, как открыть дверь. Ни на себя, ни от себя. И Олег, хотя с конструкцией знаком не был, догадывается, что она просто открывается вбок.
           Ребята проникают в корабль, находят запасы земной пищи, оружие. Обнаружив радиорубку, слышат раздающиеся из рации голоса, но, как ответить, не знают. Поэтому решают захватить в посёлок ещё и книги, чтобы разобраться с радио и в следующий раз ответить.
          На этом заканчивается действие повести «Перевал». В повести «Посёлок» их в конечном итоге находят прилетевшие на эту планету земляне, но и тут Олег организует экспедицию на воздушном шаре для поиска совершившего посадку космического корабля.
          Я это всё к чему? А вот к разнице двух типов мышления. Традиционалистский тип, как у Дика. Предполагает адаптацию к тем условиям, которые существуют, без всяких попыток менять их в лучшую сторону. Есть ножи, луки, стрелы, другие ручные орудия труда, надо уметь ими хорошо пользоваться и не фиг что-то новое придумывать. Мол, прадеды так жили, и мы будем. Хотя в отношении повести это не тот случай.
           Старый анекдот: «Один навозный червь другому: -Папа, погляди, какое небо голубое, травка зелёное, как ярко солнышко светит. Почему же мы в этой навозной куче живём?..- Есть такое слово, родина, сынок…»
          Цивилизаторский, инновационный тип мышления, предполагает стремление к изменению внешних условий… То есть преображению навозной кучи во что-то более симпатичное.
          Мне чего-то на ум пришёл пример с картошкой. И пресловутыми «шестью сотками» в связи с ней. Как я уже писал, в СССР дефицитом было абсолютно всё, не исключая такой традиционный продукт питания, как картофель.
          Нет, в продаже-то он был почти всегда, редкий случай, придёшь в магазин, а картошки нет. Только очередь в овощной отдел минут на двадцать минимум, и там из лотка в мешки россыпью сваливали. Килограммов по пять, минимум, за раз, поэтому в магазин за картошкой ходить мужским было занятием.
          Я уж не говорю о том, что он наполовину гнилой был. Хотя на овощебазах инженеры и научные сотрудники картошку регулярно перебирали, отделяя хороший от гнилого, отобранный, пока до магазина доезжал, тоже сгнить успевал.
          Из первых шести лет жизни в центре Ленинграда на Фонтанке, я по малолетству магазинные проблемы не помню. И, разумеется, никаких огородов в Ленинграде не было. Во время блокады, да, даже на Исаакиевской площади чего-то сажали.
          А когда в шестидесятом мы переехали в Колпино, выяснилось, что все аборигены имеют собственные огороды на пустующих землях близ города, где растят картошку. Потом хранят, где придётся, большей частью в подвалах сталинских домов.
          Уже при Брежневе населению стали давать по шесть соток, причём, если сперва вблизи города, то потом уже на значительном отдалении, докуда ещё хрен доедешь. Тем не менее, брали и ездили. И выращивали картошку. Ну, да, ещё типа там яблоки, чёрную смородину, крыжовник. Потому как ягоды в государственной торговле отсутствовали в принципе, яблоки тоже были в дефиците, а вот на «колхозных» рынках цены кусались. За ту же смородину около 10 рублей за килограмм, это в середине восьмидесятых, когда у меня зарплата триста была, а начинал-то я в семьдесят седьмом со ста двадцати…
         В девяностые же участки под картошку стали давать на землях примыкавшего к Колпино совхоза. Народ по ночам на полях костры жёг, свою картошку караулил. В нулевые это всё же прекратилось, на месте огородов жилой микрорайон построили.
         Мы же с супругой никакого огорода никогда не заводили, да и шесть соток в предлагавшемся виде никак не устраивали. В моём понимании дача- это место для отдыха. С гамаком, газоном и, возможно, цветами. И желательно на большем расстоянии от соседей, чем в садовых товариществах.
          В общем, покупали более дорогую кубинскую и голландскую картошку, но свою не сажали. Зато возможность подхалтурить, в особенности, когда при Горбачеве центры НТТМ и кооперативы возникли, старался не упускать.
          Понятно, что условия были таковы в СССР. Социалистическая система не могла обеспечить своих граждан продуктами питания, вкладывая бешеные деньжищи в вооружения. Гражданам же фактически было предложено выживать, занимаясь натуральным хозяйством. Помимо работы на государство.
          Парадокс в том, что граждане (подавляющее большинство) считали и продолжают считать это нормальным. Многие в те семидесятые- восьмидесятые так и говорили: а чего вы картошку не сажаете? Мало того, уже в середине девяностых московский (!!!) родственник жены, узнав, что у нас лоджия не застеклена (темно, душно было бы) удивленно: а где вы картошку храните? Блин. Где храним?.. В магазине. Теперь уже не по пять кило за раз, а по килограмму, не более покупаем. Ибо всё, что надо для жизни в магазине есть. И магазинов вокруг полно- вышел и купил.
         Вот эти люди с архаичным мышлением сегодня и являются электоральной опорой нынешней российской власти. Ибо сегодняшний курс- это курс назад, Back in the USSR, где мы не только картошку будем снова сажать, как раньше, а еще и колготки штопать и клейстер варить, как о том мечтает патриотическая журналистка Скойбеда.
         А альтернатива?.. Экономический либерализм во внутренней политике. Как это было в девяностые, проведенные в которые реформы и привели к существенному повышению уровня жизни. В девяностые расширился коридор возможностей для жизни, сейчас он вновь сужается.
          Просто в России людей с психологией, как у Дика гораздо больше, чем, как у Олега. А на Западе- наоборот. Поэтому там прогресс, а здесь застой.
          Это я так, на простом примере разницу цивилизационных моделей показал. А, вообще, об этом много писали и пишут. Но пока мозги у людей не вправятся, прогресса в России не будет.

Комментариев нет:

Отправить комментарий